В начале апреля вдруг похолодало. Илья Косачев, мой оператор (юсовский первокурсник), из-за этого не смог встретить ледоход на Волге. Илья каждую весну отправляется к себе на дачу, которая как раз расположена на великой русской реке, чтобы попрыгать с фотоаппаратом и подружкой со льдины на льдину. Но в субботу-воскресенье было так холодно, что легко одевшийся Илья не смог добраться дальше насквозь промерзших притоков. Сегодня он утащил меня на ВДНХ и заставил час стоять посреди снежных вихрей и сторожить его сумку. Сам Косачев бегал вокруг с камерой и дважды конкретно навернулся. Камера не пострадала: Илья каждый раз поднимал ее высоко над головой, повинуясь, видимо, какому-то врожденному операторскому рефлексу.

ЛЮДИ

Вгиковская газета, в которой ваш покорный слуга и хозяин сайта принимают довольно пассивное участие (ограничиваясь, в основном, редколлегиями), имеет своего руководителя. Это Каринэ Фалиянц. Она собирает всех по понедельникам в три часа и выдает указания: писать про то и про сё. Слушаются и пишут редко. Дело осложняется тем, что Каринэ — крайне (для редакторского поста - излишне) мягкий человек, и вместо того, чтобы кричать и приказывать, старается уговорить мирным путем.

В газете работают (это слишком гроско сказано) несколько киноведов и пара сценаристов. Почти все — первокурсники. Компания, прямо скажем, не очень внушительная. Человека, назначенного руководить такой инвалидной командой, становится искренне жалко. И вот недавно выяснилось, что Каринэ, закончившая в свое время сценарный факультет ВГИКа, написала и поставила несколько короткометражек и один полнометражный фильм — «Ноктюрн для барабана и мотоцикла». По поводу картины я лично не могу ничего сказать, потому что не видел, но по другим поводам в голову приходят грустные мысли.

Вот так проучишься в институте, снимешь какое-нибудь кино, а потом судьба забросит командовать кучкой ленивых студентов с повышенным самомнением и полным отсутствием работоспособности. И думай тут, как выкручиваться. Труден и долог путь к настоящему искусству.

КИНО

«Девять дней одного года» Михаила Ромма

Единственное, что способны вызвать в сердце молодого драматурга старые советские фильмы — чувство неполноценности. Сделать ТАКОЕ кино кажется уже невозможным. Михаил Ромм снял «Девять дней одного года», на время оторвавшись от преподавания во ВГИКе. Получившаяся картина стала одной из лучших как в биографии Ромма, так и во всей истории кинематографа СССР.

Молодой физик Гусев (Алексей Баталов) проводит испытания на фронтире науки: исследует плазму, нейтроны и еще что-то в подобном роде. Результатом его работы может стать невероятно мощный источник энергии. То, что на научный алтарь положены дружба (с героем Иннокентия Смоктуновского) и отношения с любимой девушкой (Татьяна Лаврова), воспринимается как неприятная необходимость. Но хуже того — Гусев получает передоз рентгенов, и теперь может умереть даже при небольшом облучении.

Главный герой фильма, как справедливо заметил Максим (наверное, он где-то это прочитал — не может же Макс на самом деле быть таким умным), — атомная энергия. Она — единственный смысл существования Гусева. Она оправдывает его холодность к жене, ссоры с другом и жесткость к коллегам. Она нужна стране и всему человечеству. Она может помогать людям и уничтожать их. Она заставляет Гусева жить, и она же его убивает.

Эстетика «Девяти дней» очень близка калатозовским «Журавлям»: черно-белая пленка, подчеркнутый свет, унаследованное от Эйзенштейна внимание к монтажу и построению кадра. И у Ромма, и у Калатозова на первом плане оказывается конфликт личных и общечеловеческих проблем. И финал в этом противостоянии одновременно трагичен и жизнеутверждающ: Гусев, конечно же, умрет, но за кадром. А в кадре, уже смертельно больной, он приглашает товарища и жену в «Арагви».

В фильме есть много вещей, которыми можно наслаждаться по отдельности: блестящие съемки, замечательные диалоги, лучшие актеры того времени. Все вместе сливается в один невероятный фильм — энергии в котором больше, чем в целой атомной электростанции.