Три перца – Змей, Парфен и Писатель – находят 33 тонны зелени. Вокруг этого все и заруливается. Баксы эти были местного авторитета Зубра. Зубр, как очнулся с бодуна в обнимку с медведем, недостачу обнаружил, психанул не по-детски: Не найдете – всех зарою. И понеслось, и завертелось! Друзьям от шальных денег совсем башню снесло: то бухают от счастья, то морду друг другу бьют, то плачут, то смеются, то по городу бегают, ищут, кому деньги нужнее. А за ними вдогонку двое придурков-мафиози, подручных Зубра. Те направо, эти налево, те во двор, эти на улицу. А за ними жены и проститутки, рэперы и бомжи, дворничихи и бульдозеристы, девушки и старушки,

Три перца – Змей, Парфен и Писатель – находят 33 тонны зелени. Вокруг этого все и заруливается. Баксы эти были местного авторитета Зубра. Зубр, как очнулся с бодуна в обнимку с медведем, недостачу обнаружил, психанул не по-детски: Не найдете – всех зарою. И понеслось, и завертелось! Друзьям от шальных денег совсем башню снесло: то бухают от счастья, то морду друг другу бьют, то плачут, то смеются, то по городу бегают, ищут, кому деньги нужнее. А за ними вдогонку двое придурков-мафиози, подручных Зубра. Те направо, эти налево, те во двор, эти на улицу. А за ними жены и проститутки, рэперы и бомжи, дворничихи и бульдозеристы, девушки и старушки, дети и мамаши, убийцы и антиквары, больные и совсем больные. Деньги порхают, пули свистят, старушки летают. Крик, ор, пальба, в общем, кино и немцы. Вот такой безбашенный день денег случился. А чем закончился? Как всегда: деньги были, деньги будут, а сейчас денег нет.